Показ новой коллек­ции — всегда премье­ра. Но мир моды жест­че и категоричней, чем мир театра. Каждый дизайнер дает этот спектакль только раз, и нет у него тех надежд, какими тешится режиссер: мол, сейчас все не очень гладко, но потом актеры «сыграются», пьеса «отстоится» и пойдет к финалу бодрым аллю­ром, без пробуксовки в третьем акте и невнятицы в пятом. Здесь критиков — полный зал. Одни, журналисты, разят пером. Другие, байеры и клиенты, — долларом. И кто больнее, еще вопрос. Зато аб­солютная аксиома: мнение о кол­лекции зависит напрямую от того, как она была пода­на. Это проверено.

Для показа Giorgio Armani весна-лето 2007 был построен «задник», на кото­ром последователь­но возникали: сна­чала стена дома с наружной лестни­цей, каких много в Нью-Йорке; за­тем — интерьер музея или апар­таментов, рос­кошью напоми­нающих музей; после — пей­заж с пальмами, водной гладью (бассейн, уходящий в море или море, прирученное, как бассейн) и круглой луной. Потом осталась одна луна, и на ее фоне за­стыли графические фигуры в длин­ных платьях и шляпах с прозрач­ными полями. Сквозь них струился лунный свет, освещая идею коллек­ции: как восхитительно эти наря­ды смотрятся и в обстановке casual, и на pool party, и во время ночной прогулки.

У дуэта Dolce & Gabbana сверх­задача была иная — сотворить ци­вилизацию, в которой было бы ес­тественно носить все их свежеизобретенные виниловые корсеты. «Вдохновением нам служили фу­туристический гламур и японские комиксы-манга, — говорят дизай­неры. — В оформлении мы исполь­зовали высокотехнологичные ма­териалы». Модели поднимались на стеклянную сцену на лифтах и шли по стеклянному подиу­му, подсвеченному снизу, — каза­лось, они идут просто по лучу, как и подобает гостьям из будущего. Режиссеру по свету это стоило ме­сяца бессонных ночей, зато все присутствующие поняли, кто выиграл в «звездных войнах» сезона.

Другой дизай­нерский дуэт — Viktor & Rolf - закатил настоя­щий бал. На сцене играл оркестр со скрипками и контрабасами, а знаменитый канадский менест­рель Руфус Уэйнрайт пел Over the Rainbow. Пары танцевали. Гости пили Dom Perignon и смотрели на моделей в смокингах, прозрачных трико со звездами и «бабочках» на голое тело. Шоу удостоилось выс­шей оценки самой знаменитой и самой ехидной модной крити­кессы Сары Мауэр: «На парижской Неделе, — написала она, — V&R раз­влекли публику лучше всех и заслу­живают того, чтобы мы аплодиро­вали им стоя».

Если у Viktor & Rolf гости сиде­ли за столиками, то у Hermes жур­налисты в первом ряду возлежали в шезлонгах. Так решил Жан-Поль Готье. А раз Готье решил — извольте в шезлонг. Эти шезлонги были кон­цептуального оранжевого цвета, а шоу выдержано в стилистике про­гулки по палубе яхты или, если угодно, по деревянной набережной пляжа, как в Довиле. Модели по­являлись из кабинки для переоде­вания и совершали променад. Кто с саквояжем, кто с сигаретой; кто по двое, а кто — по трое. И даже изображали подобие светской бе­седы. Это, кстати, и наводило на мысль, что нелишне бы девушкам ознакомиться с азами актерского мастерства.

Одно из самых распространен­ных заблуждений — считать, что слияние моды и театра началось недавно. Ему подвержены не толь­ко зрители, но и сами дизайнеры. «Как только возникло понятие pret-a-porter, появилась возмож­ность продавать не только пла­тья, но и мечту, — говорят Доменико Дольче и Стефано Габбана, — и в 1980-х фэшн-шоу стали транс­формироваться в настоящие шоу, где нужен режиссер, звукоопера­тор, художник-постановщик и ху­дожник по свету. В итоге сейчас штат, работающий на показе, со­поставим со штатом театра-антреп­ризы». При этом американский ис­торик Уильям Лич пишет, что еще в начале XX века США охватила эпидемия дефиле. Всякий универ­маг стремился продемонстрировать покупательницам новые поступле­ния — это помогало продавать.

Показы проводились во время ланча в барах этих универмагов и были весьма живописны. Выби­ралась тема — «Россия», «Париж», «Персия». Звучали то «Дубинушка», то шансон. Диктор бодрым голосом комментировал что-то вроде «брю­ки превращаются... Превращают­ся брюки...». Одно шоу (1908 года!) было сделано в стиле эпохи На­полеона и Жозефины, и моделей сопровождали дети, наряженные в пажей. А дамы жевали гамбургеры и любовались действом.

Так что современные дизайне­ры просто довели до логического завершения то, что зародилось давно. Но размах впечатляет. Роберто Кавалли построил для по­каза своей коллекции весна-лето 2007 целый город. Точнее, воссо­здал из небытия, основываясь на черно-белой фотографии старой площади Флоренции. Фото нашли в музее Alinari. «Я хотел отдать дань уважения месту, где я вырос и которое вдохновляет меня до сих пор, — говорит дизайнер. — И я это сделал». Финальный выход на пло­щадь всех моделей, самого Кавалли и его жены и соратницы Евы вы­звал бурю оваций.

А Карл Лагерфельд, устраивая в Монте-Карло предпоказ будущих коллекций Chanel, арендовал зна­менитое казино. И создал с помо­щью декораций иллюзию морского берега, на фоне которого парили невесомые модели, напоминающие танцовщиц из Дягилевского ба­лета. (Ассоциация не случайна: коллекция посвящена Ballets Russes, которые, как и их импресарио Серж Дягилев, пользовались особым рас­положением мадемуазель.) Шоу бы­ло организовано с удивительным изяществом, и гости остались в пол­ной уверенности, что присутство­вали на рафинированном культур­ном событии. Собственно, так оно и было.

Стефано Пилати же решил, что коллекция, которую он сделал для Дома Yves Saint Laurent, будет иде­ально смотреться на фиалковой поляне. «В моей родной Греции фиалка — цветок скромности и дев­ственной чистоты. Это понятия, не подвластные времени. Вещи из этой коллекции, надеюсь, тоже будут актуальны всегда», — объяснил он свою идею.

Натуральной цветущей поля­ны в сентябре в Париже найти не удалось, и на по­диум доставили фи­алки из оранжереи. Модели шли по ним, утопая каблуками в грунте и траве, но со­храняя на лицах «вы­ражение свежести», которое изобразили визажисты.

Для шоу Dries Van Noten «задник» сцены украсили 130 тысячами орхи­дей, роз, гербер и лилий. Это сим­волизировало поворот ван Нотена к романтике, и над визуальным воплощением этого поворота тру­дились накануне ночью 13 чело­век под руководством знаменитого флориста Даниэля Оста.

Это, кстати, редкий случай, когда имя художника, кото­рый работал над реализа­цией мечты модного ди­зайнера, было обнародо­вано. Обычно публика не знает, кто был режиссером-постанов­щиком шоу. Сами дизайнеры по это­му поводу выска­зываются уклончиво. «Мы всегда работаем с одной командой, которая чувствует стиль Dolce & Gabbana», — говорят Доменико и Стефано. «Я все придумы­ваю вместе с Евой, — сказал Роберто Кавалли, — и находим помощников, которые воплощают наши идеи».